Несколько вопросов авторам закона о лоббизме.
В рамках реализации Национального плана противодействия коррупции уже этой осенью в Государственной думе будет рассматриваться пакет соответствующих законопроектов. Среди них может оказаться проект закона, регулирующего лоббистскую деятельность в России. По крайней мере, один из пунктов Нацплана призывает «на основе изучения существующего механизма учета интересов политических партий, социальных групп, юридических и физических лиц» рассмотреть вопрос о подготовке такого нормативного правового акта.
Одновременно с началом нового этапа борьбы с коррупцией российское отделение Международной ассоциации бизнес-коммуникаторов, объединяющей более 70 тысяч специалистов в области коммуникационных технологий по всем миру, инициировало масштабное исследование восприятия института лоббизма и культуры отношений «бизнес – власть» отечественными предпринимателями, чиновниками и экспертами. Особое внимание уделяется как раз вопросу необходимости законодательного регулирования этой сферы и его возможных форм. Результаты первого этапа (опрос представителей бизнеса) если не сенсационны, то, по крайней мере, достаточно любопытны. На наш взгляд, они могут быть весьма полезны авторам ожидаемого проекта закона о лоббизме. Чтобы закрепить своеобразное «приглашение к диалогу», мы решили задать уважаемым авторам ряд вопросов, сопровождаемых экспертной оценкой текущей ситуации. Отметим, что мы сами пытаемся найти ответы на многие из них. В том числе посредством проведения упомянутого исследования.
Почему «лоббизм»? Результаты исследования в очередной раз подтверждают очевидный тезис о полной дискредитации этого термина. «Коррупция», «взятка», «откат» – все это ряд синонимов «лоббизма», а положительные ассоциации при этом единичны. Кстати, в 2005 году В. Путин, объявляя о создании Совета по реализации приоритетных национальных проектов, подчеркнул, что это позволит «свести на нет лоббизм и избежать распыления государственных средств». То есть руководство государства видит в лоббизме зло. Продолжая мысль, по аналогии с «коррупцией» хочется предложить более уместную формулировку для закона – «О противодействии лоббистской деятельности».
Модное сегодня понятие – «отношения с органами государственной власти» (government relations – GR) – выглядит достойной альтернативой. Оно не имеет никаких негативных ассоциаций и активно используется в практике. При этом многими воспринимается именно как отрасль, сфера деятельности, где «лоббизм» является лишь одним из инструментов.
Кто является субъектом и объектом? Говоря о коррупции, мы однозначно имеем в виду нечистоплотных чиновников и хитрых бизнесменов с чемоданами денег. В таком случае корпоративная коррупция (отношения между самими предпринимателями тоже далеко не всегда чисты), ведомственная коррупция (неформальные договоренности внутри самой власти) и многие другие проявления остаются за скобками. Также с лоббизмом: общепринято, что речь идет о взаимоотношениях власти и бизнеса. А как же быть с лоббизмом общественных, религиозных, национальных и других интересов? Или все эти задачи успешно решает Общественная палата? Вряд ли.
Или с другой стороны: возьмем чиновника, много лет проработавшего на высоком и ответственном посту, а потом решившего со всем багажом навыков и связей уйти в бизнес. Такой лоббист сразу становится вне конкуренции на каком-то участке поля деятельности. Налицо нарушение законодательства о конкуренции. С подобными случаями будет разбираться ФАС?
Будет ли дано четкое и всеобъемлющее определения «лоббизма» и «лоббистской деятельности»? Вопрос не настолько наивен, как может показаться на первый взгляд. Авторов законопроекта наверняка консультируют члены одной из сильнейших отечественных лоббистских структур – РСПП. А им достоверно известно, что долговременная, многоходовая работа «Департамента по связям с органами государственной власти» компании Х с применением технологий исключительно цивилизованного лоббизма может оказаться безрезультатной, а результат принесет разговор с глазу на глаз владельца компании Х и лица, принимающего решение. Такие разговоры тоже будут подпадать под определение «лоббизма»?
Кто будет определять лоббиста как «официального» и «зарегистрированного», «лицензированного»? Чиновники, чтобы появилась еще одна коррупционно емкая ниша? Саморегулируемая организация? Совет законодателей по вопросам законодательного обеспечения противодействия коррупции? Кстати, мало кто помнит, что наряду с вновь появившимися «советами» официально существует еще и Совет по борьбе с коррупцией при президенте РФ (указ №1384 от 24.11.2003). Долгое время его возглавлял глава правительства РФ М. Касьянов.

Каким образом будет определена степень ответственности органов государственной власти? Иными словами, насколько внимательно будут слушать лоббистов. Нет никаких сомнений в том, что в планируемом законе будут подробно описаны обязанности лоббистов и ответственность за возможные нарушения. Однако также очевидно, что такие нормы должны относиться и к государственным мужам. Многие участники исследования (даже являющиеся членами крупных ассоциаций) сетовали: «Мы постоянно доводим до властей наши позиции. Только нас никто не слушает».
В какой степени учитывается зарубежный опыт? Нежизнеспособность предыдущих версий законопроектов о лоббизме во многом предопределялась тем, что они были практически «калькой» с зарубежных аналогов. Теперь будем отказываться от обязательной отчетности лоббистов, как это происходит в США, или соглашаться с ограниченным списком отраслей экономики, где могут орудовать лоббисты, как это принято в ряде стран Европы? Некоторые участники исследования советовали брать на вооружение модель, принятую в абсолютном большинстве стран мира, – отсутствие законодательства, регулирующего деятельность лоббистов, мол, пока нет закона, нет и нарушений. На что другие возражают: «На волне борьбы с коррупцией мы все ходим по лезвию бритвы».
Существуют ли официальные оценки структуры и объемов рынка лоббистских услуг в России, а также критериев эффективности деятельности лоббистов? Решение о регулировании некоей сферы деятельности принимается при полноценном понимании – что, как и почему в ней происходит. Именно по причине отсутствия такого понимания в нашей стране долгое время острыми остаются целый ряд вопросов. Например, легализация проституции.
Павел МОРОЗОВ, руководитель Комитета по связям с органами государственной власти Российского отделения Международной ассоциации бизнес-коммуникаторов (IABC/Russia), газета «Трибуна» № 38 от 9 октября 2008 года